В своей книге Франсуаза Мирге показывает, как грекоязычные еврейские общины поздней античности присваивали и переосмысливали концепцию сострадания. Представления о жалости и сострадании представляли смесь еврейских, греческих и римских конструкций; в зависимости от текста, они были спонтанным чувством, практикой, добродетелью или предписанием иудаизма. Требование сочувствовать страдающим поддерживало идентичность еврейского меньшинства, одновременно создавая преемственность с его традициями и подражая доминирующим греко-римским дискурсам.
